Moscow-Live.ru

"На станции "Комсомольская" на платформу вышел мужчина. Лет пятидесяти пяти, грязный, нетрезвый, с кучей пакетов, в которых бродяги носят свои пожитки. Подошел к краю, посмотрел в черноту туннеля, нагнулся вперед, закачавшись. Те, кто стояли рядом, отвернулись и отошли подальше (чтобы кровью не забрызгало?), те, кто были подальше, с любопытством уставились на него", - рассказывает писательница на своей странице в Facebook.

"Сейчас сиганет", - выдохнул кто-то. Женщина рядом перекрестилась. Никто и шага не сделал в сторону мужчины, никто даже не окликнул. Я подошла, взяла за плечо: "Мужик, отойди от края". Оттолкнула его. Остальные, поняв, что шоу отменяется, тут же потеряли интерес и отвернулись.

Когда появился поезд, мужчина подался вперед, и я придержала его за шиворот и втолкнула потом в вагон. Какое-то время он стоял в стороне, смотрел на меня, потом подошел, нагнулся к уху, выдохнув: "Спасибо". Через остановку снова подошел, стал рассказывать о своей жизни, сбивчиво, взахлеб, оправдываясь: сиротский дом, потом тюрьма, женитьба, дети, безработица, опять тюрьма, безработица, Москва...

"Москва пострашнее тюрьмы будет?", - спросила я его. "Пострашнее, пострашнее", - закивал он. Потом опустился на корточки и спрятал лицо в ладонях.

Раньше, читая новости о самоубийцах в метро, не понимала, как это все происходит. Все-таки на станциях всегда столько людей - почему никогда не удается удержать человека от прыжка. И вот представился случай узнать, почему. Всем плевать".